Статьи

"Энергоаудит" в масштабах планеты проводит эксперт Владимир Бердин

23 Янв 2012

Гость в студии "Голоса России" - директор Департамента стратегического планирования и партнерства Международного центра устойчивого энергетического развития Владимир Бердин.
Интервью ведет Петр Журавлев.

Журавлев: В знак признания важности энергетики для целей устойчивого развития Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 2012 год Международным годом устойчивой энергетики.

Согласно официальному сообщению, "Международный год устойчивой энергетики для всех представляет собой ценную возможность для повышения уровня осведомленности о важности расширения устойчивого доступа к энергоресурсам, энергоэффективности и возобновляемым источникам энергии на местном, национальном, региональном и международном уровнях".

Повысить нашу осведомленность в данном вопросе, я надеюсь, поможет гость в студии "Голоса России" - директор Департамента стратегического планирования и партнерства Международного центра устойчивого энергетического развития Владимир Бердин.

Я начну с вопроса, который покажется вам странным. За время моего предисловия я несколько раз произнес слово "устойчивый". Устойчивое энергетическое развитие. А бывает неустойчивое энергетическое развитие? Бывает неустойчивая энергетика?

Бердин: Это примерно такой же термин, только касательно энергетики, как устойчивое развитие в целом. Устойчивое энергетическое развитие подразумевает рациональное использование природных энергетических ресурсов, чтобы последующие поколения тоже были обеспечены энергией.

Плюс к этому очень важен вопрос экологизации энергетики, то есть, развитие "зеленой" энергетики, сокращение выбросов парниковых газов, о чем говорят на международных переговорах по проблеме изменения климата.

Журавлев: Иными словами, слово "устойчивый" применительно к энергетике - это такое устойчивое словообразование.

Бердин: Да. Хотя официального четкого, однозначного международного определения, что такое устойчивая энергетика, пока нет. Но общее направление я уже сказал.

Журавлев: Когда Генеральная Ассамблея ООН обращает внимание на что-то, тем более, провозглашает год под тем или иным девизом, посвященным той или иной проблеме, предполагается, что в рамках этого года будут происходить какие-то мероприятия.

Каким образом на международном уровне можно достигать этих самых целей устойчивого энергетического развития? Надо больше говорить, вкладывать деньги?

Бердин: И то и другое. Нужно больше говорить, больше вовлекать общественность, привлекать финансовых инвесторов, технологических инвесторов, привлекать общественность, привлекать финансовую структуру по созданию специализированных фондов. Я немножко об этом расскажу, если вы разрешите.

Журавлев: Разумеется. С этой точки зрения и интересно. Ведь мало сказать - это Год устойчивой энергетики, и привет…

Бердин: Этот год, хотя он и устойчивой энергетики для всех, не закончится, деятельность в этом направлении не закончится, и возможно продолжение в течение последующих десятилетий. Дело в том, что вопросам энергетики в связке с проблемой изменения климата Организация Объединенных Наций уделяет внимание на самом высоком уровне.

В июне 2009 года по инициативе Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна была образована специальная консультативная группа высокого уровня по энергетике и климату. Она включает в себя порядка двадцати учреждений системы ООН, плюс привлечены серьезные ученые, представители крупного бизнеса. То есть те люди, которые могут делать политику в этих сферах.

И к апрелю 2010 года эта группа разработала и представила на рассмотрение Генерального секретаря специальный доклад, который называется "Будущее устойчивой энергетики". Там сформулированы три долгосрочных цели на период до 2030 года.

Первая цель - это обеспечение всеобщего доступа к современным источникам энергии. Я хочу подчеркнуть слово "всеобщего", для всех. В мире около полутора миллиардов человек вообще не имеют доступа к электрической энергии. Это очень серьезная проблема.

Конечно, здесь больше всего Африка. Энергопотребление Субсахарского региона, это один из беднейших регионов в мире сопоставимо с Нью-Йорком. В Нью-Йорке 19 с половиной миллионов жителей, а Субсахарский регион - 791 миллион.

Это огромная проблема, которой уделяется очень пристальное внимание. Организации системы ООН собираются инициировать создание многостороннего специализированного фонда для финансирования этой деятельности. И работа будет вестись по нескольким направлениям. Первое - электрификация. Здесь и традиционные, и возобновляемые источники энергии, с упором на возобновляемые источники энергии и развитие энергетических сетей и систем. Это главная задача.

Кроме того, к 2030 году поставлены еще две. Первая - добиться сокращения глобальной энергоемкости на 40 процентов. В наших национальных задачах, поставленных нашим президентом, мы собираемся этой же цифры повышения энергоэффективности достичь к 2020 году.

Вторая задача - развитие возобновляемых источников энергии, которые в глобальном масштабе предполагается довести до 30 процентов. Это очень больной вопрос для России, у нас в энергобалансе производство электроэнергии от возобновляемых источников энергии составляет около одного процента. К 2020 году поставлена цель довести до четырех с половиной процентов.

Журавлев: Вы сказали о повышении энергоэффективности. Условно говоря, для производства одной детали станок должен совершить 60 тысяч оборотов. Ну как добиться энергоэффективности при этом? Ведь он не может совершить меньше оборотов.

Бердин: Это целая наука. Энергоэффективность можно повышать и при производстве электроэнергии в целом, и при ее транспортировке, и при ее использовании. Известно всем, что у нас колоссальный ресурс повышения энергоэффективности в сфере жилищно-коммунального хозяйства. Мы часто отапливаем воздух.

Журавлев: А страна у нас северная, да?

Бердин: Сейчас идет кампания в нашей стране, проводится энергоаудит, заполняются энергетические паспорта для всех бюджетных организаций. И, естественно, это позволит выявить резервы, которые можно достичь в области повышения энергоэффективности. Принят закон в 2009 году.

Журавлев: Вы сказали о полутора миллиардах людей, которые не имеют доступа к электроэнергии. И в ооновских цифрах есть такой показатель - больше трех миллиардов человек на земле используют для приготовления пищи и отопления традиционные виды биомассы.

Ну, хорошо. С одной стороны, правительство тех стран, на территории которых живут эти самые люди, которые топят дровами или чем-то еще подручным, не могут себе позволить провести к ним электричество или газ. Но как побудить эти правительства, как им помочь, если не примитивно дать денег? Каким образом можно вообще это реализовать?

А с другой стороны - а надо? Они живут всю жизнь в какой-нибудь зоне племен на границе Афганистана и Пакистана. Всю жизнь они жгут отходы жизнедеятельности сельскохозяйственных животных и немногочисленную растительность. И не хотят больше ничего.

Бердин: Как раз использование биомассы в качестве топлива в более эффективном оборудовании для приготовления пищи - это, помимо доступа к электроэнергии, вторая задача, которая тоже поставлена. И на самом деле эта проблема очень серьезная. И я думаю, что будут привлекаться международные средства.

В частности, предполагается, что действия будут осуществляться на основе государственно-частного партнерства, то есть не только государства будут вкладывать деньги, но и бизнес. Конечно, это на настоящем этапе благотворительность, это понятно.

Но в принципе могут существовать такие механизмы, которые делают такие инвестиции привлекательными с финансовой точки зрения. Например, в Центральной Африке был реализован целый ряд маленьких проектов как раз по поставке оборудования для приготовления еды с использованием солнечных батарей.

И эти проектики оформлялись как проекты сокращения выбросов парниковых газов, а это сокращение в тоннах имеют свою цену. Например, по Киотскому протоколу официальные сокращения, проверенные и со знаком качества, стоят не меньше десяти евро за тонну. Есть еще добровольные рынки торговли с сокращениями выбросов. То есть здесь могут быть элементы какой-то финансовой заинтересованности со стороны инвесторов.

Я хочу обратить внимание на очень маленький вопрос. Я не медик, но столкнулся с оценкой Всемирной организации здравоохранения, что в Африке использование неэффективной биомассы к 2030 году приведет к преждевременной смерти полутора миллионов человек, около четырех тысяч человек каждый день. Эта величина превысит уровень смертности от СПИДа, малярии, ВИЧ-инфекции. Это весьма серьезная проблема, если в ней разбираться глубоко.

Журавлев: Мы начали говорить об устойчивом энергетическом развитии, в том числе о тех проблемах, которые должны быть с помощью этого устойчивого развития решены. Тем не менее, меня не оставляет вопрос: не прожектерство ли все это?

С одной стороны, да, конечно, можно проартикулировать все эти проблемы, что будут гибнуть люди, что парниковые газы, вообще, нищета и отсутствие общечеловеческого и общецивилизационного прогресса. Но нельзя же ускорить рост дерева, если дергать его за ветки. Ведь и людям надо каким-то образом объяснять и отрывать их от привычного уклада, в конце концов. Нет?

Бердин: В общем-то, да, я согласен. Потому что информированность гражданского общества - это очень важный момент. И если только правительства или международные организации будут действовать и что-то делать, это, конечно, не решит проблему. То есть проблема должна достигнуть сознания большинства людей - как тех, которые страдают, так и тех, которые могут помочь в этом деле. Это так.

Россия участвует тоже в этой международной помощи. И по официальным данным по "большой восьмерке", мы ежегодно вносим взносы в фонды официальной помощи развитию. С 2004 года не менее 100 миллионов долларов Россия вносила на эти цели. И весьма показателен факт, что в кризисный 2009 год Россия внесла 785 миллионов долларов на эти цели. То есть эта проблема на уровне правительств понимается достаточно хорошо.

Более того, в августе прошлого года Министерство финансов вносило в правительство предложение о создании Российского национального агентства по официальной помощи развитию. Если будет принято такое решение, это был бы весьма положительный фактор. Во-первых, можно было бы структурировать наши взносы, не передавая кому-то, целенаправленную поддержку оказывать. Потом, повысилась бы прозрачность расходования денег.

Журавлев: Я хотел бы сейчас перейти в нашем разговоре к очередному устойчивому словосочетанию, а именно: возобновляемые источники энергии. Существует такой полуанекдот в журналистской среде и в среде экспертов, что, мол, все технологии, которые так или иначе вытесняют традиционное использование полезных ископаемых - газа, нефти и так далее - они все уже давно изобретены.

Уже все это есть, но только все те же самые нефтяные компании либо скупили все на корню и прячут в каких-то немыслимых сейфах, либо просто не дают ходу иными способами. Понятно, что это, в общем, анекдотическая постановка вопроса.

И, тем не менее, как заставить мир понять, что углеводороды конечны, как преодолеть лобби этих самых богатейших на земле компаний? По сути дела, все нефтяные и газовые компании, если собрать их вместе, будут самыми большими триллионерами на планете. Как здесь быть?

Бердин: Лоббирование, безусловно, в известной степени существует. Дело в том, что нет разового рецепта, как это можно преодолеть и переломить ход развития энергетики в сторону возобновляемых, возможно, и каких-то новых энергетических ресурсов, как водород, например, может, что-то еще будет открыто учеными. Это делается поэтапно, шаг за шагом и в самых разных направлениях.

В июне будет другое международное мероприятие системы ООН - "Рио+20", Международная конференция по устойчивому развитию. Она будет посвящена в смысловом плане только одному вопросу - экологизации экономики и переходу на низкоуглеродный путь развития. Говоря о низкоуглеродном пути развития, невозможно говорить о возобновляемых и каких-то других альтернативных источниках энергии.

Дело в том, что многие страны уже серьезно взяли направление на низкоуглеродное развитие. Например, парламент Великобритании принял низкоуглеродную долгосрочную стратегию развития страны. И в планах, например, Европейского союза к 2050 году сократить выбросы парниковых газов. Это, в первую очередь, снизить уровень потребления ископаемых видов топлива - угля, нефти и газа - на 80-95 процентов. Это официальная цель. Соответственно, они под это будут выстраивать институциональную государственную машину, как к этой цели можно идти.

И у России есть хороший задел. У нас есть наша национальная климатическая стратегия. Она принята нашим президентом. Есть программа мероприятий по выполнению целей и задач энергетической стратегии. Эта климатическая проблематика, связанная с переходом на низкоуглеродное развитие, с возможным переходом, потому что эти слова у нас в официальных документах нигде и не звучат, она новая для нас. Но, тем не менее, мы все равно будем вынуждены пойти в русле тех тенденций, которые будут происходить в мире.

И здесь не только Европейский союз, но и Япония собирается примерно аналогичных показателей добиться, и другие страны. То есть в этом будущее. Здесь нужно определенное финансирование, которого пока в России на эти цели нет. Здесь нужно поддерживать и науку, и пилотные проекты реализовывать, может быть, на уровне регионов, каких-то компаний. Но, похоже, это становится неизбежностью. Слова "зеленая экономика" уже звучат на всех международных форумах.

Журавлев: Если можно, чуть подробнее о низкоуглеродной энергетике.

Бердин: Это, во-первых, радикальное повышение энергоэффективности. У нас резерв - порядка 40 процентов от энергопотребления мы можем снизить. И развитие возобновляемых и других видов энергии, не связанных с сжиганием нефти, газа и угля.

Журавлев: И в прошлом году, и несколько раньше я слышал о том, что, наоборот, в очень многих странах снова возвращаются к углю, вспоминая о том, что его еще довольно много.

Бердин: Это немножко не то. Это сланцевые угли. То есть это тот ресурс, который раньше не использовался, это не каменный уголь.

Журавлев: Понятно. Но, условно говоря, вот Украина грозит, что она будет меньше покупать у России газа за счет того, что она будет добывать больше угля.

Бердин: Это я слышал. Но я не разбираюсь в деталях украинской политики. Политика есть политика. И здесь могут быть самые разные факторы, о которых я просто не знаю.

Журавлев: Каким-то образом можно повысить эффективность и экологичность использования того же самого каменного угля?

Бердин: Да, конечно. Существуют технологии, существует передовой опыт, есть лучшие практики. В принципе, специалистам они известны, и они доступны в широком доступе, правда, в основном только на английском.

Ну, например, в газовой промышленности у американцев была в начале 2000-х годов очень хорошая программа Gas Star. И они проанализировали все этапы - добыча, транспортировка по сетям высокого давления, по сетям низкого давления, использование компрессоров, доставка до конечного потребителя.

И по всему пути там было больше 40 разных вариантов, как можно снизить либо выбросы парниковых газов, либо непосредственные утечки метана. И у них же еще есть аналогичная программа Energy Star, где тоже детально анализируются самые разные варианты. Специалисты у нас это знают.

Журавлев: А каков мейнстрим всеобщий, мировой в плане возобновляемых источников энергии?

Бердин: Развитие возобновляемых источников энергии.

Журавлев: Чего конкретно? Гидроэлектростанции?

Бердин: Здесь не делается предпочтения. Это может быть и гидроэнергетика, геотермальная энергетика, ветровая, солнечная. Здесь больше зависит от особенностей конкретных районов, регионов. Геотермальная где-то есть, где-то нет. Там, где есть, конечно, ее лучше использовать.

Сложность в том, что пока возобновляемая энергетика дорогая. Но при развитии технического прогресса, как правило, цены начинают снижаться на оборудование. И, возможно, когда пройдет такой критический уровень, когда станет выгоднее развивать возобновляемую энергетику, она тогда бурно будет развиваться. Пока она стимулируется различными методами.

Журавлев: Необходимость же обостряет разум. И когда-то, так или иначе, нам придется же все равно этим заниматься, когда человечество поймет, что очень большие запасы углеводородов, но вполне исчерпаемы. Скажите, пожалуйста, какое место занимает в таких стратегических размышлениях и оценках атомная энергетика?

Бердин: Будущее атомной энергетики находится в центре внимания. И, в общем-то, ее никто не отрицает. Саркози, насколько я помню, в Каннах на "большой двадцатке", особенно в связи с катастрофой, которая была на "Фукусиме" в Японии, поднял вопрос о развитии атомной энергетики. Атомная энергетика будет развиваться, но, безусловно, уровень безопасности здесь решающий.

Журавлев: Все равно все боятся?

Бердин: Все равно побаиваются, я бы так сказал.

Журавлев: С другой стороны, опять мы заходим в ту же самую проблему. Есть эта самая атомная энергетика. Да, конечно, издержки и потенциальные издержки велики. Но, с другой стороны, понятно, что везде ветряков не наставишь, и геотермальные источники есть в очень ограниченном числе районов мира.

Но, может, все-таки превозмочь себя, чуть-чуть подприкрыть глаза, а, главное, добиться какого-то повышения уровня безопасности атомных станций, и идти по этому пути? Тоже, в общем, вполне себе устойчивое развитие. Нет?

Бердин: Развитие атомной энергетики тоже вполне, с моей точки зрения, соответствует целям и задачам, которые ставятся по обеспечению людей энергией. Но не хотелось бы, чтобы мы немножко закрывали на что-то глаза. Тут надо идти с абсолютно открытыми глазами, развивая атомную энергетику.

Потом, вы знаете, что во Франции 80 процентов - атомная энергетика. Я не думаю, что они собираются это свертывать и делать упор на развитие ветровой электроэнергии.

Журавлев: Какой сейчас самый редкий и яркий экзотичный вид получения энергии?

Бердин: С моей точки зрения, пожалуй, петротермальная энергетика, о которой почти не говорят. Гидротеральная, понятно, - вода горячая. Но не очень глубоко залегающие пласты часто имеют высокую температуру притом, что они сухие. Вот это тепло тоже можно использовать. Но я не пытался где-то разыскать, есть ли практический опыт. Пожалуй, это тоже доступное и практически повсеместно доступное.

Журавлев: Как говорится, чем черт не шутит, когда бог спит. Может быть, в конце концов, где-то к середине века мы действительно закопаем термоэлектрические элементы на достаточную глубину и будем эту самую петротермальную энергию извлекать. Владимир, спасибо вам большое.

Бердин: К вашим услугам.

Источник: радио "Голос России"

Начало активности (дата): 23.01.2012 00:00:18

← Возврат к списку